Архив
ЯЭТвбазвЯвбСТб
272812345
6789101112
13141516171819
20212223242526
272829303112
Чергинец — об истории с Бурым, или Как переписывание Польшей истории в угоду политической конъюнктуре бьет по истине
Опубликовано: 14.12.2020

Переписывание истории в угоду политической конъюнктуре и героизация разного рода негодяев бьет и по истине, и по принципам добрососедства.

Ромуальд Райс.

Желание переписать историю в угоду сиюминутной политической конъюнктуре — соблазн, перед которым пасуют многие страны. Сегодня мы расскажем про один из наиболее вопиющих таких случаев, непосредственно затрагивающих память наших сограждан. С 29 января по 2 февраля 1946 года польский отряд спецназначения под командованием Ромуальда Райса, известного по кличке Бурый, расстрелял более 80 мирных жителей Бельск-Подлясского повета Польши, большинство из которых (79 человек) были по национальности белорусами. Об этой трагедии и о том, как ее пытаются представить современные польские да и некоторые «свядомые» историографы, — наш разговор с председателем Союза писателей Беларуси, председателем Республиканского общественного совета по нравственности кандидатом юридических наук Николаем Чергинцом.

— Николай Иванович, знатокам истории известно, что Бурый во время Второй мировой войны являлся бойцом Армии Крайовой, а после ее роспуска создал свою банду. Позже был арестован органами госбезопасности Польши, приговорен к смертной казни и повешен. В 2005 году польский Институт национальной памяти признал, что действия Бурого «имели признаки геноцида» по отношению к православным белорусам. Тем удивительнее, что год назад это же учреждение назвало те выводы ошибочными. С чем вы связываете подобное?

— Хочу отметить, что еще в 1992 году военный суд в Варшаве признал приговор в отношении Бурого несправедливым, мотивируя свое решение тем, что «Райс боролся за независимость Польши». Такое решение суда вызвало негативный резонанс среди родственников погибших, которые обратились в отделение Института национальной памяти в Белостоке с просьбой провести новое расследование. И в 1995-м следствие было возобновлено. Кроме того, родственники расстрелянных создали общественный комитет по установке в городе Бельск-Подляски памятного знака на месте захоронения безвинно убитых. Однако со стороны властей Польши шли отказы, и только в 2002-м знак был установлен. Летом же 2005 года прокурор Института национальной памяти Дариуш Ольшевский заявил о прекращении следствия в связи со смертью непосредственных виновных.

— А в марте прошлого года Институт национальной памяти и вовсе признал Бурого и его подчиненных невиновными. СМИ цитировали совместное заявление историка Казимежа Краевского и адвоката Гжегожа Висовского: «Мы считаем, что Бурый не действовал с намерением уничтожить (полностью или частично) белорусскую общину или православную общину, проживающую в Польше… Вина Бурого состоит в том, что он создал ситуацию, с которой не мог справиться, и в результате, независимо от его намерений, люди, которые ни при каких обстоятельствах не должны были пострадать, были убиты»…

— Хочу процитировать одного из подчиненных Бурого — Юзефа Пулавского, имевшего в отряде псевдоним Голубь. Его слова привело польское издание «Пшегленд православный» в августе 2005 года. Так вот, Голубь вспоминал: «На акцию в Гайновку мы приехали на подводах, которые взяли в одной из белорусских деревень. Позднее Бурый приказал расстрелять этих извозчиков, часть из них убежала. По сей день не могу понять, зачем он это сделал. Он объяснял нам тогда и позднее, на слушании дела, так: «Они не поляки, а белорусы». Они были расстреляны в лесу недалеко от деревни Пухалы…»

И еще цитата Голубя: «Помню, что, возвращаясь из Гайновки, мы разместились в деревне Залешаны. Не знаю, как так получилось, что он приказал нам расстрелять всех жителей той деревни. Знаю, что он приказал их собрать в одном доме, даже хозяевам квартиры, в которой мы жили, было приказано прийти на собрание… Помню только, что белорусы — это наши враги, и поэтому все это делалось. Когда Бурый поджег тот дом, мы покинули деревню и поехали дальше».

Еще один бандит, Марьян Малишевски по кличке Вырва, дополнял эту историю: «Когда деревня загорелась, выпустили несколько очередей по дому с закрытыми в нем людьми и тоже его подожгли. Когда дом начал гореть, те, кто был внутри, стали убегать, и тогда в них стреляли».

Читайте далее: https://www.sb.by/articles/buryy-sled-istorii.html

Автор: Максим ОСИПОВ
Коментарии
Тема сообщения:
Ваше имя: *
Текст комментария:
Введите код: